Элизабет Лонг
Элизабет не верит в привидения, не гадает на праздники, не плюет через плечо, а черную кошку скорее возьмет на руки, чем станет избегать пересечения с ней. Она слишком рациональна и знает, что если тряпичная кукла пляшет под потолком, то от ее конечностей непременно тянутся прозрачные ниточки к расторопным рукам кукловода. И все же пятничный вечер слишком скучен, а Лиз только и ищет повода развеяться после того, как очередной неудавшийся потенциальный этап ее личной жизни ускользнул едва ли не скорее, чем предыдущие. Хотя она, конечно, с самого начала знала, что все так и будет, ни на что не рассчитывала и совершенно не расстроена. Совершенно. Даже тем, что каждая веточка в лесу, через который она пробирается – тропинка как-то внезапно потерялась – считает своим святым долгом зацепиться за рукава или подол широкой кофты. Лиз морщится: не осталось бы зацепок, она терпеть не может выглядеть неопрятно.
Обычно прогулки по лесу умиротворяют, настраивают на лирический лад, если происходят днем или ранним вечером: пейзаж, птички поют, листочки шуршат… Но ночами даже знакомые тропы превращаются в декорацию для страшилок: каждый шорох кажется чужими шагами, темнота наползает со всех сторон, словно разлившиеся на лист бумаги чернила. И пусть Элизабет не считает себя трусихой, и вообще довольно решительна, но ей все же весьма неуютно. Обычно предусмотрительная девушка не догадалась захватить с собой даже свечи, понадеявшись на то, что разберется на месте. Ей неплохо удается экспромт в ориентировании на местности – да и ходить в Городке особенно некуда – но раз на раз не приходится. И, погружаясь в раздумья о некоторых личных неурядицах – нет, право, Лиз совсем не думает о том типе, что попросту сбежал позавчера, трус – девушка совершенно незаметно для себя пропускает очередной поворот и так и продолжает идти, пока не спотыкается о какой-то корень. Потирая коленку, на которой по счастливому сложению обстоятельств не осталось царапин, Элизабет решает, что идти назад бесперспективно и идет по примерному направлению вперед. Под ногами то и дело появляются ямы, коренья и кочки, приходится быть осторожной: однажды в детстве Лиз уже испытала на себе радости вывиха голеностопного сустава и не желает повторять это веселое приключение. Нашаривать путь в темноте, осторожно скользя ступней по земле – дело медленное, но зато цела останешься. Хорошо хоть она догадалась выйти пораньше, не придется опаздывать и краснеть за собственную нерасторопность.
Вспыхнувший огонек между деревьями кажется Лиз буквально светом в конце туннеля и, направившись чуть в сторону, прямо на него, девушка с удивлением обнаруживает, что всего через несколько десятков метров оказалась на потерянной тропинке. Та, по всей видимости, делала крюк, огибая тот участок леса, полный мелких овражков, чью прелесть она успела сполна ощутить на себе. Девушка торопливо отряхивается, с недовольным шипением вынимая из рыжих волос застрявшую веточку, и старается не слишком ускорять шаг. Не хватало еще, чтобы кто-то подумал, будто она побаивается ночного леса, это несолидно. Старинный особняк постепенно выплывет из ночи, хотя его края по-прежнему прячутся во тьме. Дом явно находится не в лучшем состоянии и явно для жилья непригоден. Элизабет надеется, что старые перекрытия недостаточно сгнили, чтобы во время их маленького ночного приключения обрушиться прямо на голову. Но все же внутри оказаться будет приятнее, чем одной посреди темного леса. Лиз с облегчением вздыхает.
Фигура с фонарем на фоне фасада явно вписывается в антураж «дома с привидениями», хотя от нее и явно попахивает балом-маскарадом, на который Лиз совершенно не настроена. Может, она и идет заниматься ерундой, но не настолько, чтобы вырядиться в пыльный мешок позапрошлого сорокалетия.
- Вы ли это, Вергилий? – подходя, хмыкает Элизабет и поднимает брови в показном удивлении. Девушка надеется, что в ее голосе не слишком много сарказма: она все же в гостях, - Позволите войти?

Морган Грин
В предвкушении чего-то интересного Морган пробиралась по лесу, мысленно нахваливая себя за то, что предусмотрительно взяла фонарик. Идти без него было бы куда неудобнее, и вряд ли бы у девушки получилось сохранить такое хорошее настроение, какое было у нее сейчас.
В старом особняке, где предполагалось собрание, Морган была только в далеком детстве, еще с папой, и воспоминания у нее сохранились весьма обрывочные. Она помнила лишь то, что ей было страшно и жутко. И именно эти чувства она хотела испытать сейчас еще раз, чтобы слегка разогнать кровь и развеять ту обыденность, в которой приходилось жить.
Неубранная вовремя ветка хлестко ударила девушку по руке, угодив прямо в довольно большой синяк – след недавнего примирения с Брайаном. Морган поморщилась и, взявшись за ветку, перегнула ее пополам, дожидаясь хруста. Получив от этого какое-то мрачное удовлетворение, девушка пошла дальше, направляя луч от фонаря во все стороны. Неширокая полоска света выхватывала из темноты только деревья, казавшиеся скрюченными и жутковатыми, и Морган наслаждалась граничащими со страхом ощущениями, которые вызывало у нее это зрелище.
То, что изначально в списке приглашенных на собрание ее не было, девушку нисколько не волновало. Она сама напросилась на приглашение, хотя, по всем правилам этикета, должна была вежливо удалиться, когда приглашали мисс Лонг. И теперь была очень этим довольна, потому что вечер и ночь обещали быть насыщенными и интересными.
В скором времени луч фонаря высветил расступившиеся деревья и полянку за ними, на которой и находился старый особняк. Морган невольно вздрогнула, ведь именно с этого здания все и началось. Нахлынули обрывки воспоминаний детства: папа за руку ведет ее к этому дому и страшным голосом рассказывает уже превратившуюся в легенду историю. На секунду Морган стало жаль, что рядом нет Брайана, но эту мысль она сразу же отбросила. К Брайану она придет потом, когда все закончится. Будет рассказывать ему все подробности, вплоть до того, какая одежда была на Элизабет и Серене, которых она уже увидела стоявшими в дверном проеме особняка. А Брайан будет молча читать газету и совсем не слушать ее.
Морган подошла к особняку и поднялась по ступенькам, оглядела собравшихся. Элизабет и Серена стояли, взявшись за руки, а на лице облаченного в какую-то странную одежду Джонатана читалось явное нетерпение.
- Можем начинать, так? – Морган улыбнулась практически искренне. Ей действительно не терпелось начать вызов духа, хотя в глубине души она относилась к этой идее очень скептично.
Дождавшись, пока библиотекарь пройдет внутрь дома, девушка тоже сделала шаг вперед и ненадолго застыла, наслаждаясь мрачным и пугающим впечатлением, которое производил этот особняк. Морган чувствовала, что не пожалеет, что пришла сюда, даже если со спиритическим сеансом ничего не получится. Ее уверенность окрепла, когда она увидела стол с выпивкой и чем-то вкусным, чего она разглядеть пока еще не могла.
- А вы неплохо подготовились, - обратилась она к Джонатану. – По крайней мере, голодными мы отсюда не уйдем.