--- Городское кладбище

Сказать, что я была удивлена полным отсутствием проницательности у мистера Хэндерсона, это ничего не сказать. Неужели так сложно было понять только по одному выражению наших лиц, что мы вовсе не планировали присоединения к нам третьего человека? Нет, мы, конечно, довольно доброжелательно встретили его. Но как минимум по мне можно было заметить, что мужчина был немного не вовремя. Те вопросы, что начали обсуждать мы с Эллен, должны были остаться только между нами, но никак в них не должны были быть посвящены обычные жители. Однако, владелец одного из местных магазинчиков оказался куда более настырным, чем я наивно предполагала. Меньше всего я сейчас хотела идти на чай в его лавку, но отказать на приглашение было бы непозволительно. В конце концов, я все же была главой, и знать о том, как живут обычные горожане, было моей прямой обязанностью. Сдержанно улыбнувшись, скорее натянуто, или даже вынужденно-слащаво-доброжелательно, я слегка наклонила голову и ответила мужчине:
- С удовольствием примем ваше приглашение, - переглянувшись с Митчелл, я попросила лишь об одном, ничего не говорить сейчас. Я понимала, что, по сути, заранее обрекала девушку потратить кучу времени, которое итак убегает, словно песчинки через неплотно сомкнутые ладони. - Только вынуждена заранее попросить прощения за то, что наш визит будет коротким. Предстоит еще много дел в городе и я попросила мисс Митчелл помочь мне с ними. Надеюсь, это не обидит столь радушного хозяина, как вы? - вновь улыбнулась я и выжидательно посмотрела на мужчину, надеясь, что тот правильно понял намек и будет не менее воспитан, чем мы.
- Эллен, вы ведь не будете против, если мы приступим к делам немного позднее?
Переступив с ноги на ногу, я окинула взглядом сначала мужчину, а потом печально посмотрела на любимые туфли, что совершенно не подходили к этой погоде, зато идеально дополняли платье. И как же было грустно осознать, что, по сути, я их одевала только раз, и то на похороны. Не то, чтобы я делала своего рода фетиш из вещей, но я любила каждый предмет своего гардероба, по-своему. С каждым платьем, каждой парой туфель была связана какая-нибудь история из моей жизни. С этим нарядом у меня теперь будут ассоциироваться похороны Николаса, как бы печально это ни звучало.
Сделав небольшой шаг в сторону, я будто мысленно сказала: "что ж, показывайте дорогу, раз отказаться от приглашения все равно будет некрасиво". Очевидно, намек был понят, и вскоре мы втроем направились в сторону выхода с кладбища, а потом и вовсе покинули его.

[в магазине]

Оказавшись, наконец, в сухом помещении, я с облегчением скинула плащ и в который раз за день придирчиво осмотрела себя. Из-за дождя от первоначальной укладки не осталось и следа, а то, что творилось у меня на голове, скорее напоминало облезшую мочалку, нежели что-то приличное. Мне нужно срочно в душ и привести себя в приличный вид. Надеясь хоть как-то исправить ситуацию, я перекинула мокрые локоны на одно плечо, создавая иллюзию хоть какого-то объема. После этих не хитрых движений, я еще раз покосилась на свое отражение и, обреченно вздохнув, направилась вглубь здания. Надеюсь, в свете ламп опухшие глаза будут не так заметны, а покрасневший нос будет наталкивать на мысли о том, что я всего лишь замерзла под дождем.
Ожидая, когда будет готов чай, я ходила между полками, на которых был выставлен самый разнообразный товар. Мелкий декор ручной работы... Моя мама всегда любила его. Очевидно, родители делали подобные покупки именно в этом магазине. Пожалуй, именно они во многом делали атмосферу нашего дома такой, какой она была все эти годы. Будто в них хранились частички домашнего очага, уют, своеобразное тепло души близкого человека, которого, к сожалению, сейчас уже нет в живых.
Проходя между рядами, я приметила один подсвечник. Весьма красивая вещица, должна отметить. Отчего-то она сразу запала мне в душу. Было бы очень здорово иметь его в доме, он бы идеально подошел к интерьеру моей спальни. И пусть подсвечниками уже давно практически никто не пользовался в нашей семье, мне захотелось не изменять традициям, начало которым положила еще мама. Задержав еще немного взгляд на нем, я повернулась к подруге, что была неподалеку:
- Как думаешь, Эллен, он бы подошел к моей комнате? - как бы невзначай спросила я, и только лишь потом опомнилась, что она эту самую спальню даже и не видела. В последний раз, когда мы так тесно общались, я была еще ребенком и жила в одной из двух детских вместе с сестрой. К счастью, у нас всегда было много свободных комнат в доме на случай неожиданных гостей. И пусть этих гостей практически никогда и не было, но в комнатах всегда было неизменно убрано и постелено свежее белье. И когда нам с Сереной исполнилось по тринадцать, родители предложили на выбор две комнаты, которые будут только лишь нашими. Я взяла ту, что находилась недалеко от родительской спальни, сестра же предпочла остаться там, где прошло наше общее детство. После небольшой перепланировки, комнаты обрели свой нынешний облик. И пусть комната двойняшки была даже немного больше, я ничуть не жалела. Я всегда была будто немного отдельно от сестер и брата. Нет, я любила их, и до сих пор очень сильно люблю. Но при этом я всегда была будто немного взрослее их, именно в эмоциональном плане, поведении. И я была горда тем, что буду спать через стену от родителей. До поры до времени. Когда случилась та трагедия с мамой, это больше не доставляло радости. Впрочем, как и отцу. Вскоре он тоже переехал в одну из гостевых комнат. Ему было тяжело находиться там, где умерла его супруга. А спустя несколько лет ушел и он. С тех пор в спальне родителей так и пустует. Никто из детей Уилкинсонов не решается что-то изменить там, видимо, надеясь сохранить хотя бы маленькую частичку того уклада, как было при них. Впрочем, это касалось не только их спальни. Кажется, все в доме продолжало происходить так, как это было при родителях. Словно это помогало чувствовать, что они до сих пор рядом, что оберегают нас.
Будто опомнившись от этих размышлений, я медленно вдохнула и отвела взгляд в сторону. Зал уже наполнился потрясающим ароматом чайных листьев, а это значило, что нужно закругляться с экскурсией по магазину.
- Какой прелестный аромат, - медленно выдохнула я, прикрыв глаза. Пожалуй, все было не так плачевно, как предполагалось в самом начале. Хороший сбор чайных листьев компенсировал то, что по сути мужчина вторгся в наш с Эллен разговор. Пожалуй, я даже могла бы простить ему эту наглость и отведать пирога, что ожидал нас.

Разумеется, девушки оказались так до оскомины любезны, что не смогли отказать обычному горожанину. Хотя, Эллен он действительно не мог понять. Девушка казалась просто лучиком света, но что тогда ей делать в объятиях этой ледяной рептилии? В принципе, он бы не удивился, если бы оказалось, что она вовсе не так, за кого выдает себя, потому что половина тут носила маски. Решив отныне присматриваться повнимательнее к светловолосой красотке, он ускорил шаг, ведя их в дом.
Быстро открыв дверь, он пропустил девушек вперед, а затем с трудом открыл дверь, потому что из-за порывов ветра та постоянно норовила распахнуться. Когда он повернулся, девушки уже разделись, и он, о жалость, не смог продемонстрировать им свои манеры. Забрав их верхнюю одежду, он с полуулыбкой взглянув, как они обе прихорашиваются перед его потемневшим зеркалом. Лиса, пожалуй, была единственной, кто вообще смотрел в него, да и та делала это скорее чтобы отслеживать свое выражение лица, за которым очень пристально следила, не доверяя сама себе. А тут сразу две красивые девушки у него дома, и если бы он был совершенно другим человеком, если бы не знал, кем они являются, это было бы очень приятно. Повесив одежду в шкаф, он снял и свое пальто и повесил рядом. Плохо, конечно, вешать мокрое. Древесина внизу опять распухнет, да и не высохнет ткань, ну да ладно.  У него другие заботы.
- Можете осмотреть магазин, пока я приготовлю чай. - Он рассчитывал, что далеко девушки не сунутся, но развлекутся, а сам действительно отправился на кухню, где поставил на плиту чайник и достал из шкафчика большой пирог, о котором говорил. Он сам не знал, зачем вдруг купил дорогущий пирог с тепличными вишнями, но ему этого захотелось, а тут такой повод. Он в который раз убедился, что все в жизни происходит не просто так. Насыпав в чайничек побольше душистой заварки, он залил ее водой и поставил на стол. Рядом поставил три разномастные кружки и тарелки, и порезал пирог на равные части, и по одной положил в каждую тарелку. Затем достал еще горшочек с медом и три ложки к нему, а также маленькие вилочки для пирога. Как раз, когда все было готово, в кухню, что одновременно служила и столовой, вошла чудная Эллен.
- Мистер Хендерсон, у Вас замечательный магазин, я даже присмотрела несколько удивительных вещей для себя - Улыбнувшись, мужчина качнул головой и поблагодарил за комплимент его чаю. Указав девушке на стул, он обминул ее и прошел внутрь магазина, где все еще находилась Хлои. Наклонив голову, он несколько секунд смотрел на нее, с изысканным подсвечником в руках, пока она не вскинула голову, замечая его.
- Прекрасный выбор, мисс Уилкинсон. Этот подсвечник около месяца назад принесла мне миссис Рич, мать вашего жениха и нашего уважаемого главы. Она сказала, что сделала его из подручных материалов и попросила не продавать, а отдать его тому, кто понравится. Кажется, такой человек нашелся? - Дилан улыбнулся стандартной улыбкой простого владельца магазинчика, и кивнув на подсвечник, тихо, словно раскрывая ей какую-то тайну, проговорил:
- Он ваш... - А затем, уже нормальным голосом, добавил:
- Проходите на кухню, чай готов. - Двинувшись с ней одновременно, они на миг остановились между тесно стоящими стеллажами, и он почувствовал холод, исходящий от нее. Скорее всего, она просто еще не согрелась с улицы, но отвращение внутри него поднялось волной и он резко отступил, прося прощения и пропуская ее вперед.
Как только девушка прошла, он сжал кулаки и шумно выдохнул. Нельзя, ой как нельзя выказывать свои эмоции. Хотя... Она наверняка привыкла к тому, что мужчины всячески замирают или наоборот возбуждаются рядом с ней. С такой-то внешностью, едва ли она заметила его изменения в лице. а если и заметила, то пускай лучше скинет это на обожание и восхищение, нежели заподозрит неладное и упечет за решетку. С нее станется.
Пройдя немного вперед и вправо, Хендерсон увидел то, что надо. Подарить девушкам небольшие подарки пришло ему в голову не сразу, но показалось отличной идеей, ведь это могло хоть на толику сблизить их троих и развязать им хотя бы кончики языков. Протянув руку, мужчина взял с полки красивую композицию из сухих цветов в светлой корзинке и бережно прижав ее к груди, отправился обратно на кухню. Кем бы ни было его второе Я, его первое Я очень любило родительский магазин и каждую мелочь, что стояла на полке. Он помнил историю каждой вещицы и очень не любил расставаться с ними, особенно, если покупатель ему не нравился. Быть может, это смешно, но он был уверен, что вещи, сделанные руками, получают частицу души своего создателя, а с душами нужно быть аккуратным. И все же, все же. Свой мелкий декор он любил больше людей, как ни печально.
- Мисс Митчелл, не сочтите за дурной тон, но у меня есть кое-что и для вас. - пройдя к столу он поставил композицию около девушки и с любовью посмотрел на прекрасно сделанную вещицу.
- Это не просто красивый элемент декора. Эту композицию еще осенью принесла мне младшая сестра мисс Уилкинсон, Кэролайн. Девушка назвала такую низкую цену за это произведение искусства, что я просто не поверил своим ушам. Разумеется, я повысил цену, но люди в нашем городке не любят раскошеливаться, и потому эта красота все еще пылится на полке. - он с неподдельным сожалением покачал головой.
- Но увидев вас сегодня, я сразу подумал, что вы и есть ее настоящий хозяин. Уверен, мисс Кэролайн будет в восторге, что ее работа достанется одной из самых прелестных девушек города. - Дилан улыбнулся Эллен, и тут же быстро сел, словно смутившись своих слов. Так просто было играть простофилю, так забавно. Еще бы научиться краснеть, и дело в шляпе. Он намеренно убирал взгляд несколько секунд, а потом, словно спохватившись, поднялся и быстро налил всем чай. Когда напиток дымился и все уже добавили в него мед по вкусу, он маленькой вилочкой отделил кусок пирога и положил его в рот.
- Отличный. - отметил он, тщательно пережевав и взяв еще один. Отпив немного чая, он словно между делом спросил:
- Такие дни ужасные. И эти похороны сегодня, люди горюют... Скажите, мисс, у вашего жениха нет никаких предположений о возможной личности убийцы? Не поймите меня неправильно, просто я считаю, что сейчас весь город должен встать на защиту своей безопасности, и я бы лично помог вам чем угодно, если бы моя помощь вдруг понадобилась... - Хендерсон поочередно посмотрел на обеих девушек с такой скорбной миной, что просто не оставалось сомнений в том, как горюет он об утрате и как хочет помочь.

Эллен присела на предложенный стул, оглядываясь по сторонам. Довольно не плохо, чувствуется капля уюта и тепла, хотя, может это просто горячий чай даёт уют? Во всяком случае, каким бы он милым не был, суть не менялась. Митчелл хотела уже уйти, чтобы разобраться с делами, поболтать с Хлои. Не о работе, а просто так, ведь скоро работа съест её и ничего не выйдет. Эллен вздохнула, закидывая ногу на ногу, после чего поправила юбку платья тёмно-коричневого цвета, которую совсем недавно сшила для неё Мари, за что она была ей очень благодарна. Эти двое всё ещё не появлялись, но она слышала их тихие голоса, по привычке хотела встать и начать слушать, чтобы, в случае чего, предвидеть проблемы, но Хло совсем скоро показалась в проходе, а затем совсем скоро оказалась за столом. Эл посмотрела на Уилкинсон и только она задумала перекинуться парой фраз с подругой, как в кухне снова показался мистер Хендерсон с удивительной композицией сухих цветов  в светлой корзинке.
Хозяин дома поставил корзинку перед Эллен, а затем выступил с речью, улыбаясь. Девушка широко улыбнулась, проводя пальцами по этой идеальной композиции. Она уже представила, как изящно и гармонично этот элемент декора будет смотреться в её кремовой спальне.
- Спасибо, она... она  просто волшебна, - подняв глаза на мужчину, проговорила блондинка. Что же это был очень приятный визит, хозяин так и хочет им запомниться. После чего он быстро разлил горячий чай по чашкам. Эллен взяла себе небольшой кусочек пирога, пробуя. Признаться, он и в правду был отличным, что будь она не в гостях, а дома, то уплела бы половину. Ох уж эти манеры. Наконец-то горячий напиток согрел как следует. Девушка заглянула в окно, хмуро отмечая, что погода не улучшилась, а потом она вспомнила ещё путь домой, не лучшее завершение дня, и, если ничего не изменится, то остаток можно было провести в кровати, с книгой. Мистер Хендерсон считает Эллен глупышкой, которая копается в бумагах, помогая брату, в прочем как и все. Всё это жутко устраивало девушку, чем меньше знает, тем лучше. Ведь, наверное, должна была быть какая-то причина его приглашения, эти подарки... Ничего не бывает случайно и просто так. А может, просто Эллен уже помешалась со своей работой? Нет, так не могло быть, по-любому ему было что-то нужно, оставалось только узнать что. Всего лишь, - Митчелл мысленно ухмыльнулась.
Девушка внимательно выслушала речь Хендерсона, казалось, ему и вправду было очень жаль, что же это было неудивительно. Городок довольно маленький и все друг друга очень хорошо знали, поэтому утрата одного горожанина становилась скорбью всего города, к тому же сам Николас был замечательным человеком, но судьба распорядилась с ним совсем не мило. Потом Эллен послушала речь Хлои, и, если честно, не очень осталась довольна. Митчелл хотела чтобы как можно меньше людей влезали в дела государственной власти, теперь никому нельзя доверять, нужно проверить свой круг и в нём работать, ведь предположение, что это мог сделать даже кто-то из горожанин не уходило из её головы. Никому нельзя доверять и все лгут. Может, мистер Хендерсон врал им, неужели он, который никогда не участвовал ни в чём, резко изменил мнение?
- А может Вы заметили, что кто-то из Основателей или Граждан вели себя странно? - сощурив глаза, проговорила Эллен, внимательно наблюдая за его выражением лица, - наша семья уже принялась за расследование, хочется верить, что всё раскроется скоро и город сможет спать спокойно, - закончила Митчелл, делая глоток, на её лбу появились морщинки, от задумчивости, а лицо выражало недоверчивость. Она даже не могла себя заставить доверять хозяину магазина, да что там говорить, никому не могла теперь толком доверится. Эллен кротко улыбнулась, убирая задумчивость с лица, - мы были бы рады помощи, конечно, если Вы были внимательны, - заключила Эл. Скорее это было сказано, чтобы он не подумал, что она подозревает его, или не доверяет. Пусть думает, что может быть чем-то полезен, хотя, ей казалось, что Хло тоже не считает, что им нужна посторонняя помощь.

День вышел сумбурным. Дилан терпеть не мог, когда что-то или кто-то нарушал его планы, а сегодня все будто бы сговорились. Ладно, Лиса, она вроде как находилась в неоднозначном, но все же статусе его романтического партнера, и когда девушка пришла утром, он ничего не имел против, напоил ее чаем и собирался отпускать на работу, но, как оказалось, у девушки свободный день, и она осталась с ним в магазине. Как ни крути, а его магазин сумасшедшим спросом никогда не пользовался, так что и Лисица не отвлекала его от работы, потому что работы не было. Гораздо хуже стало, когда в обед пришел Джонатан и заявил, что нам непременно нужно собрать людей прямо сейчас. Вполне логично, что Дилан назвал его психом и посоветовал больше не пить с утра, потому что мятежники это не школьный хор, не могут они незаметно собраться в его чертовом подвале. В любом случае, хоть у кого-то да вызовет подозрение отсутствие многих людей на рабочий местах и особая популярность магазинчика в этот день. Но Джон настаивал так, что даже Лисица попросила меня уступить, потому что чувствовала неладно. Они вдвоем разошлись по нашим ребятам, чтобы незаметно, на рабочем месте каждого, предупредить о том, что ближе к четырем будет срочное собрание.
Повесив на дверь табличку "Обед", Дилан скрылся за дверью в подвал. Но в подвал на этот раз никто не спустился. Черт, он и забыл что из-за дождей там огромные лужи собрались, с которыми он забыл разобраться. Мужчины и женщины стояли в небольшой комнатушке, ведущей в подвал. Безусловно, это было рискованно, но вся их деятельность была рискованной. К тому же,собрание планировалось короткое, а их, увы, было не так много, чтобы даже в маленькой комнате они ощущали дискомфорт.
Как и предполагал Дилан, Джонатан говорил о запланированном на сегодня похищении Хлои. О да, это была невероятно рискованная затея, она была дерзкой, смелой и сумасшедшей, но они не знали, как иначе заставить глав услышать их. Шантаж и жизни одного из них. Быть может, этого станет достаточно? Но, как сказал Джон, сегодня этого сделать не выйдет, потому что парень из соседнего дома сегодня вез индюка и змею, и слышал, что он пригласил ее к себе на ночь. И какими бы мятежными мятежники не были, но украсть главу Уилкинсон прямо из-под носа ее жениха было бы просто кретинизмом. В целом, на том и порешили. похищение оттягивать далее нельзя было, и потому его перенесли на завтра, если, безусловно, больше не случиться ничего такого и она, к примеру, не вздумает и вовсе перебраться к нему. Распустив мятежников, Дилан попросил Лису прибраться к комнатке, потому что на миг ему показалось, что он слышит шаги в магазине, и лучше бы ему показалось, потому что он не был настроен на фальшивые улыбки для покупателей.
Мужчина как можно тише открыл тайную дверь, надеясь, что на нее сейчас никто не смотрит, и сделал шаг в магазин, но тут же замер. Прямо перед ним стоял юный Баст. Достаточно было взглянуть ему в лицо, чтобы стало понятно: он слышал. Если не все, то много. И что теперь? Бастьен был ему другом, был ему близким, он считал его племянником и хорошим парнем. Он был одним из немногих представителей правящих семей, кого он уважал, кого... любил. Он почти не испытывал этого чувства, запрещал, постоянно рискуя жизнью. Но к Басту он питал настоящую привязанность уже не первый год. Их отношения завязались достаточно банально, но были крепкими. А теперь? Юный Оуенс слишком любит свою семью и своих близких из семей основателей. Дилану никогда не приходило в голову рассказать ему о мятежниках, потому что, как взрослый человек, не хотел ставить парня перед выбором, который невозможно осуществить безболезненно. Все, что смог сказать Дилан это:
- Извини меня. - Он покачал головой и опустил ее. Наверное, впервые в жизни ему было стыдно за то, чем он занимается. Попросить парня молчать? Заставить? Открыть всем свое имя? Все не то. И что теперь делать, что сказать?
- Давай поговорим? - Они всегда умели найти общий язык, понимали друг друга, несмотря на разницу в возрасте. Быть может, есть еще шанс все уладить?

Что должен чувствовать человек когда его обманывают, и не просто говорят что-то банальное и нисколько не стоящее. а когда этот обман огромнейший, невероятный, когда он затрагивает всю твою жизнь, и лишь одним прикосновением может разрушить. Даже если не жизнь, этот обман может разрушить очень важную составляющую жизни - отношения. Людские отношения они прекрасны, драгоценны и неповторимы. Никогда ты не сможешь относиться одинаково к двум людям - все разные, уникальные. И этими отношениями стоит дорожить, особенно если они так крепки и дороги, как для Бастьена дорог Дилан. Почти брат, друг и наставник. Тот, чьим мнением дорожит молодой Бес, тот, кому он готов сделать что угодно, лишь бы помочь другу. Тот, который в одно мгновение предал его. Конечно, не в одно - вся эта ложь строилась слишком давно и она была по всей видимости даже тогда, когда они только познакомились. И что теперь?
Теперь придётся вновь оценивать их отношения, с тем учётом, что такие как Дилан, мятежники.. Ведь это они, кто другой? Такие как они не могут быть друзьями такого как Бастьен Оуэнс. И потому его мир действительно буквально разрушился. Совсем недавно умер его брат, а теперь выясняется что Дилан связан с чем-то ужасным. И главный вопрос - а не связаны ли эти два события вместе. Что если?...
Что если это был он? Его люди?! - почти паника в голове парня, она сбивала его с толку, не давала мыслить разумно и спокойно. Паника, мешала даже сделать правильное решение - поскорей убраться из этого магазина, быстрей домой, и главное, поговорить обо всё с Кристиной. Рассказать ей, хоть Бес и не считал её полноправной хозяйкой дома. Но теперь она такой и являлась и нужно рассказать всё её. Так бы сказал разум, если бы сердце не заглушило его.
Это просто невозможно! - на лице было написано удивление и некое смятение. Он не знал, что же сказать. А Дилан смотрел на него как-то даже виновато и печально. - Извинить? - он тупо повторял это слово в своей голове и не понимал значения. - За что извинить? Ты что-то сделал? - но вслух он прроизнёс другое:
- Николас? Это из-за тебя?... - в прочем он не договорил, потому что из двери появился второй человек. Девушка, буквально чуть старше его самого, он видел её, и даже пожалуй знал - они вместе учились в школе. И видеть её было так странно. Хотя он даже не помнил её имени. Её вопрос, такой напряжённый был чем-то вроде будильника для сознание Беса. Парень развернулся и быстро пошёл прочь, к двери. Но почти сразу остановился, не успев проделать и половину пути. Повернулся.
- О чём ты хочешь поговорить?! - громко, почти с ненавистью проговорил Баст, он был зол, раздражён и чувствовал себя преданным. Он даже не смотрел на девушку, что стояла за "другом", смотрел прямо в глаза Дилана с вызовом, с ненавистью и непониманием.

Чувство такое, будто тебя побили как дворовую собаку, а ведь ещё совсем недавно казалось что друзья они чуть ли не на век. Но и правда, какие могут быть доверительные и искренние отношения между совершенно разными людьми - ему 17 и он один из правящей семей, можно сказать даже элита, ему 30 и он просто житель, не наделенный ни властью, ни голосом. Неужели люди из-за таких вот совершенно разных условий и становятся лжецами и перестают видеть разницу между плохим и хорошим. Хотя эта граница конечно же была слишком расплывчата и для каждого человека личной, но вот граница Баста проходила по всей видимости не там, где у Дилана. В этом то и вся трагедия. Казалось что раньше они отлично ладили и понимали друг друга, а сейчас Бес чувствовал себя преданным, и видимо стоило извлечь из этой ситуации какой то урок. Но этого ещё не произошло, потому что слишком сильная обида не давала мыслить рационально. Да она и вовсе не давала мыслить и поэтому нужно было сразу уйти, скорее вернуться домой и обо всём рассказать Кристине, а он как дурак остался в этом магазине.
- Нет? - почти на выдохе протянул Бастьен, в прочем он не верил что трагедия с Ником не касалась этих.. мятежников что ли? Или кем они были. А поверить в невиновность Дилана не было возможный, ведь сейчас Басту казалось что он всемирное зло, сосредоточенное в одном человеке.
- Закрой дверь на засов и приходи наверх, мы будем там. - сказал Хэндерсон девушке, что стояла за его спиной, Баст вновь перевёл на неё взгляд, да они и правда учились почти в одно время, но это вовсе не обнадёживало, а даже напротив.
- Ты что, меня запереть хочешь? - парень сдвинул брови с недовольством и ненавистью посмотрел на "друга", но не успел он ещё что-либо добавить, как железная хватка Дилана сомкнулась на его плече и он буквально поташил мальчишку за собой. Вот здесь то и выяснилось, кто из них сильней - и конечно же это был Дилан, хотя Баст всеми возможными способами пытался выкрутиться. Но этого не вышло, половину дороги он честно извивался и сопротивлялся, но поняв что этим делу не поможешь лишь скривился от омерзения и позволил завести себя в комнату - кабинет Хэндерсона.
- Поговорим? Ну а что мне ещё остаётся! - он упал на диван и с недовольством, с отвращением даже смотрел на того, кого ещё совсем недавно мог назвать другом. - Если уж хочешь говорить - то говори, что это такое?! - особо говорить с Диланом правда не хотелось, поэтому сведя брови в одну полоску он начал слушать. Правда всё это ему совершенно не нравилось, ведь он имел свою точку зрения на всех этих личностей и поверить в то, что они не делают ничего плохого, было просто невозможно. Да если по четному, то Басту не особо то и хотелось им верить. Совершенно. А потому все, что сказал мужчина для него было пожалуй пустым звуком, а воспоминания лишь подбрасывали яркие картинки из прошлого, где был он и Николас. А потом тот момент, когда он узнал о смерти брата. Конечно же единственное о чём он мог сейчас думать - это причастность этих людей к смерти брата, не больше, ни меньше.
- Ты боялся? А сейчас что, уже не страшно? - совсем ещё мальчишка, который привык дерзить всем, сейчас он будто бы и не боялся за себя, а просто говорил что думал, - А если я найду ещё один скелет в твоём шкафу, ты скажешь что и ещё раз что-то скрывал от меня? а потом ещё и ещё? Да кто ты такой! Я тебя не знаю и знать не хочу! - ей богу, как обиженный ребёнок, его кисть сжималась в кулак и разжималась, лицо выражала крайнюю степень недоверия, ненависти и отвращения.
- Я не хочу слушать её. Я хочу услышать от тебя, что же такого вы делаете, и от чего ты запер меня в своём магазине. Хотя как я вижу и не магазин это вовсе, а прикрытие для твоих делишек! - слушать слова девушки ему совсем не хотелось, так как он её не знал и она уж точно не предавала его доверия, но ему хотелось узнать что же скажет Дилан.

Один момент, одна случайность и все летит в тартарары... Лиса очень не любила форсмажеры, но, в последнее время они случались все чаще. Начинало складываться чувство, что все настроено против их планов, словно кто-то незримый дает понять, что их сумасшедшая идея не должна осуществиться. Теперь, оставалось лишь расхлебывать последствия того, что и Дилан и девушка не подумали запереть входную дверь магазина.
Слова и тон парней очень не нравился брюнетке, но она решила молчать и позволить своему парню во всем разобраться. В конце концов, Бастиан был его другом, а Райли едва ли знала паренька.
Из разговора было ясно, что мальчишка решил, будто это мятежники виноваты в смерти его брата. Хорошо, что Дил сразу, резко и беспрекословно, оборвал ложные предположения. Иначе, это сделала бы девушка, у которой тут же расширились глаза от того, что идея просто пришла в голову этому идиоту.
Не рассуждая долго, глава мятежников в приказном порядке сказал Лисице запереть дверь и подняться наверх, куда уже вел Оуэнса. Ни перечить, ни медлить девушка не собиралась. Заперев дверь и опустив жалюзи с табличкой "Закрыто" она поднялась на второй этаж. Однако, заходить в комнату, где весьма громко вели разговор два друга, она не стала. Решив немного подождать, пока накал страстей спадет, Лиса просто стояла под дверью и слушала. Да, вы скажете, что подслушивать не хорошо, но, что оставалось, если нужно было выждать, а дверь слишком тонкая. Брюнетка бы и не слушала, точнее, не хотела слышать этой ссоры, но уходить уже не было смысла, тем более, что войти внутрь все равно следовало.
"Черт, ну где была моя голова, мы же всегда запираем эти чертовы двери... Да уж, в таких ситуациях начинаешь верить в карму." - девушка все не могла выкинуть из головы то, что она виновата в раскрытии. Оставалось лишь надеяться, что Дилан про это не подумает, а еще сможет убедить случайного свидетеля в том, что мятежники, на самом деле, не такие уж и плохие, как все о них думают.
- ... А если же у власти будут мятежники... - донеслось из-за двери и Лисица все же дернула за ручку, оборвав мужчину.
"Ну, нет, не стоит сейчас говорить про это. Ты сам не знаешь, что тогда будет, так зачем строить предположения."
Дилан улыбнулся и указал на кресло в которое девушка сразу же села. Не смотря на то, что глава мятежников, а по совместительству и ее парень, даже назвал брюнетку милой, обращаясь к ней, Райли даже не улыбнулась. Она была слишком напряжена, а еще, просьба рассказать о причинах ее членства в организации застала врасплох.
"Что? Вот... Ну зачем? Ты серьезно думаешь, что мои причины нахождения здесь помогут?" - девушка вела монолог у себя в мозгу, глядя на Дилана слегка ошарашено. Молчание затянулось, а промедление могло быть губительно.
- Правду? Для меня мятежники семья, как бы смешно это не звучало. Когда меня, шестнадцатилетнюю девчушку, из приюта выкинули, именно выкинули, по другому не скажешь, я добилась того, что бы быть частью команды. Тогда я еще толком и не понимала, что ребята борются за действительно правое дело. Хотя, для всех вокруг они просто нарушители спокойствия и попросту преступники. Но, кто сказал об этом? Конечно же наши дорогие главы из семей основателей. Они все решают в городе и перечить им, значит портить себе жизнь. У нас нет равенства и никогда не будет, пока у руля остаются лишь люди из элиты. Мы, обычные люди, которым не повезло родиться богатенькими снобами, живем лишь для того, что бы делать вашу жизнь комфортнее. Совет только делает вид, что что-то решает, когда все давно решено и поделено. Дилан сказал о том, что у меня бы было большое будущее, если бы я не вступила к ним, но он не прав. Если бы не мятежники, у меня бы было минимум шансов просто выжить, не говоря уже о хорошей жизни. Да, я могла бы выйти замуж за какого-нибудь работягу, но не более. Даже, если бы случилось чудо, и в меня влюбился кто-то из богатеев... да, вот хоть ты, например. - Лиса усмехнулась таким своим предположениям, но продолжила. - То все равно, нам не позволили бы быть вместе. Спросишь почему? А потому, что принять в семью безродку для членов совета, равносильно страшнейшему позору. Уж слишком они пекутся о своем статусе и благополучии. На столько, что не замечают окружающих людей, их чувства и потребности. Мы просто хотим показать, что они не одни в этом городе, кто достоин хорошей жизни. Они не должны все решать за нас, мы не стадо безмозглых овец, мы живые люди. - в конце своей речи, которую, девушка даже не рассчитывала так затягивать, она все таки встала с кресла. Злость на Оуэнса, за то что услышал разговор, который для него не предназначался распалил ее. Она была готова говорить еще и еще, но понимала, что пока нужно замолчать. Не все, сказанное ею парень поймет, с чем-то начнет сейчас спорить, как ни крути, он тоже был из числа элиты, поэтому молчать не будет.
- Извини... - добавила брюнетка, обратившись к Дилану и  нахмурившись, словно о чем-то сожалела, села обратно в кресло.

Выслушав речь Лисы, видя возбуждение, которое даже подняло ее с кресла, он едва не зааплодировал. Мешал только Бастьен рядом, которому бы это однозначно не понравилось. Боже, она говорила так хорошо, так правильно и проникновенно, что даже если бы он никогда ничего не слышал о мятежниках, сейчас бы уже мечтал стать их частью. Пожалуй, зря они держали ее на задних рядах, оберегая и редко давая слово. У девушки был даром, и этим даром не стоит пренебрегать. Если у них есть еще шанс и Баст не побежит докладывать сейчас Кристине, то на следующем собрании он обязательно поведает всем о скрытом умении Лисы и они найдут ему применение.
На лице Бастьена тем временем тоже происходили перемены. Не сказать, чтобы он прямо проникся и собирался бросаться Дилану в объятия с криками "отец и наставник", но лицо его немного смягчилось. Теперь он, похоже, был настроен на беседу. О
Одарив Лису благодарным взглядом, он одними губами шепнул:
- Спасибо... - сегодня, пожалуй, впервые за все время их отношений, он взглянул на девушку с другой стороны. Увидел что она уже давно ребенок, что имеет собственное мнение и что ее мятежный мир не сосредоточен на нем одном? Это было огромным плюсом, и сегодня, когда они останутся вдвоем, он поблагодарит ее так, как умеет. А пока необходимо решить вопрос с Бастьеном. Принудить его к чем-либо попросту невозможно, это он хорошо выучил за годы их дружбы. Тут нужно идти другим путем, искать компромисс, давать парню свободу выбора и решения. Конечно, это определенный риск, которому явно не будет рад никто из группировки. Но во-первых, он все же главарь, и имеет все же несколько большие привилегии в решении вопросов. А во-вторых, он еще не переступил тот порог, за которым личные отношения и люди ничего не значат. Баст был ему дорог, и он не станет его устранять даже, возможно, ценой собственной свободы.
- И что же ты хочешь от меня, Дилан?
- Если честно, я  был бы рад, если бы ты мог повернуть время вспять и просто не входить в магазин еще хотя бы полчаса. Знаешь, тогда все было бы проще. - Дилан покачал головой, искренне сожалея о том, что это невозможно, как бы того не хотелось.
- С другой стороны, я понимаю, что этого уже не исправить, и ты знаешь и видел слишком многое. Мы с тобой в тупике, но я хочу попросить тебя о времени. Да, именно так. Не принимая пока никаких решений, не делай поспешных выводов. И да, пожалуйста, не говори пока что о нас главах. - Ему стыдно было просить, но он просто не имел выбора, шел ва-банк, рассчитывая на то, что молодое и горячее сердце Оуенса смогут заполонить мятежные мысли. Ведь не было у Дилана иного выхода, как сделать парня частью группировки. только тот, кто в деле, ничего не скажет о нем другим.
- Я договорюсь, чтобы ты присутствовал на собрании. Конечно, все буду в масках, или в маске будешь ты. Я не стану подставлять своих людей, давая тебе полный список членов группы. Но ты сможешь услышать, как оно все на самом деле. Ты, быть может, узнаешь о привычных вещах с другой стороны. Быть может, у тебя откроются глаза на некоторые вещи... - Дилан замолчал на несколько долгих минут, а потом, тяжело вздохнув, попросил:
- Просто дай мне шанс показать обратную сторону медали?

Действительно, что хотел от него Дилан? Неужели придать своих родственников и родных, тех, против кого выступают такие как - Дилан и его подружка. Парень хмурился, понимая что не пойдёт на такой шаг, ну или то, что ему будет сложно. О чём бы он там не мечтал, о чём бы не думал, это по сути мальчишечьи мечты, но идти против родных вот так серьёзно, Бес пожалуй ещё не был к этому готов. Дилан пытался шутить, но Бес лишь нахмурился, ведь время и правда не повернуть. Но он сам не хотел бы что бы всё было не так, что бы он остался в неведение - ведь он узнал каков на самом деле Дилан, а это было не очень то приятно. Но лучше знать всё что есть, чем верить в мифичный образ.
- Да, знаю. - подтвердил парень, он медлил, услышав просьбу "друга" молчать и никому об этом не говорить. Это было реально, тем более он сам в последние дни превратился в затворника, после случая с братом. Да и говорить ему сейчас было особо уже не с кем. Так что это реально, но верно ли это в его случае? - Ладно, - нехотя подтвердил он, что и правда не будет пока распространяться о них. Он не был особо человеком слова, но в такие моменты всегда держал своё слово.
- Я договорюсь, чтобы ты присутствовал на собрании. - Баст в удивление и с неким сомнением поднял брови, вроде как спрашивая, "неужели? зачем?". правда то, о чём потом сказал Дилан и правда могло быть полезным для него. Он всё таки должен был узнать кто они такие, что бы решить всё для себя. В конце концов он должен знать.
- Быть может и откроются, - он был не особо разговорчивым, так как сам не знал что ему делать и во что сейчас верить. И кому верить. - Посмотрим, не могу сейчас ничего обещать. Но я пока сохраню твою тайну. Не ради тебя, но ради прошлого. - он честно пытался воспринимать Дилана лучше, чем сейчас мог, надеясь что прошлое всё таки было правдивым. - Ладно. - опять же нехотя и морщась проговорил парень, что ему делать. Он ведь понимал что если не даст обещания, то точно не выйдет отсюда, а находиться более в этом помещение он не хотел. Он взглянул на девушку, та молчала и слушала, Она наверно и правда ненавидит и меня и всех тех, кто называют себя "советом". - брови сошлись в одну линию и парень наконец встал, показывая тем самым что больше он ничего слушать не хочет. Да и не о чем больше разговаривать - сейчас нужно подумать обо всём этом.
- Я сохраню тайну, так я могу уйти? Я не хочу оставаться здесь ещё дольше. Если конечно у тебя нет других планов на меня? - он пристально взглянул на Дилана, ожидая его реакции.

Какого это, оказаться практически беспомощной? Я не задумывалась об этом до недавнего времени. Привыкшая быть очень взрослой и самостоятельной с детства, сейчас я чувствовала себя как минимум подавленно. Вместо того, чтобы работать в совете помогать своему жениху, я вот уже десять дней не выходила никуда дальше гостиной или кухни. Создавалось такое впечатление, что меня просто превратили в затворницу, только вот замки все были открыты, а меня никто и не держал. Находясь постоянно в четырех стенах, я чувствовала, как постепенно покрываюсь все более толстым слоем пыли, словно старинная скульптура, что замерла в камне. Конечно, я была вполне жива, чтобы не сравнивать себя с холодной статуей, но гипс на ноге то и дело наталкивал на ненужные мысли. Конечно, боли не было. Но скованность в передвижениях жутко раздражала и делала из меня своебразного капризного ребенка.
Конечно, родные старались не говорить о том, как сильно я уже их достала еще в первые дни. Но чем дольше находилась в гипсе, тем больше неосознанно начинала дергать членов семьи по всяким пустякам и доводить их своими хочучками до белого каления. К слову, кажется, я достала и Кристиана. У него итак дел было невпроворот, а еще и я сидела основательно на шее, когда он бывал у нас. Но я ничего не могла с собой поделать. Беспомощность убивала. И эта злость, которая была на саму себя из-за допущенной оплошности во время прогулки, просто перехлестывала через край, в следствие чего я срывалась на близких. Да, давно никто не видел такой Хлои Уилкинсон. Точнее, такой меня не видели никогда. Надо было срочно брать себя в руки, но как это сделать, если ты элементарно не стоишь на ногах?
- Серена, прошу тебя, принеси мне воды. Я все выпила.
Крикнув куда-то в глубину дома, я не стала дожидаться ответа, надеясь, что сестра услышала меня. Откинувшись на подушки, я взяла в руки любимую книгу и начала читать, едва слышно перелистывая страницы.
Прошло около десяти минут, после того как я обратилась к сестре. Но за этим не последовало ничего. И это было странно, ведь я отчетливо слышала чьи-то шаги под дверью. А кроме меня и сестры сегодня никого не было дома, прислугу мы отпустили. Решив, что сестра, очевидно, устала от моих хочучек и решила затаиться, чтобы не было новых просьб, я неопределенно хмыкнула и пожала плечами. Снова вернувшись к книге, я пролежала так около получаса, прежде чем незаметно для самой себя уснула.

Это странно и как-то особо тревожно. Я не могла сказать, кошмаром ли было то, что мне снилось, но в голове упорно витала мысль, что это бред, но слишком странный, даже в чем-то жуткий. В этом сне я была одна, а меня окружали разного рода хищники. Готовые к нападению, они только и ждали момента, когда я покажу свою слабость. Некоторые из них постоянно ходили вокруг меня, другие же просто замерли и наблюдали, не отводя взгляда. Резко дернувшись, я неожиданно проснулась. На душе все еще стояло противное ощущение, будно больше не в безопасности. Желая прогнать это чувство, я потянулась к лампе, чтобы включить ее и прогнать темноту из помещения. Но не успела я сделать это, как почавствовала чье-то дыхание рядом. Испугавшись не на шутку, я хотела закричать, но тень просто зажала мне рот рукой, а затем накрыла повязкой глаза. Почувствовав, как завязали тряпкой и рот, я хотела сорвать путы, но вместо этого оказалась связана еще и по рукам.
Все дальнейшие события напоминали какой-то ужасный роман с плохо продуманным сюжетом и неясным концом. Я не знала, что происходило со мной, но отчетливо понимала, что больше не находилась в доме. Я слышала, как хлопали двери. Чувствовался запах ночной свежести, такой ни с чем не спутаешь. Стоило мне только понять это, как я тут же начала вырываться, но все мои попытки оказались безуспешны.
- Кто Вы и куда меня несете? Вы вообще понимаете, какой у меня статус в городе и что грозит Вам за мое похищение? - хотелось прокричать мне, но вместо этого я промычала что-то невнятное из-за кляпа.
Я надеялась, что мой похититель испугается быть пойманным, но вместо этого он лишь продолжил начатое и посадил меня в повозку. Не знаю, сколько точно мы тряслись по местным кочкам и ухабам, но я успела набить себе пару синяков и даже почти снова задремать. Наверное, я все же ненадолго отключилась, потому что совершенно не заметила, как оказалась в каком-то помещении. И только сознание более менее вернулось ко мне, я задала вопрос, после того как почувствовала, что повязка со рта снята и поняла, что в комнате не одна:
- Зачем Вы меня похитили? Где я? Вы хотите меня убить?
Вопросы сыпались один за другим, но я не знала, получу ли на них ответы. Однако, самый главный вопрос еще не был задан. И когда мне хватило на него духу, я едва слышным голосом загнанного в угол человека спросила:
- Это Вы убили Николаса?
Ну и где она, моя хваленая выдержка? Где та Железная леди? Где та Снежная королева, которую нелюбили все подданные именно за ее холодность? Не было боше это. Сейчас, в этой самой комнате, находилась только лишь напуганная двадцатилетняя девушка. Губы предательски дрожали. Все, чего я сейчас хотела, чтобы этот кошмар оказался лишь сном. Но, к сожалению, дела обстояли гораздо хуже.

Почувствовав, как с моих глаз сняли очередную повязку, я долго старалась привыкнуть к неяркому свету, что был в помещении. Глаза упорно болели, не желая перестраиваться на него после темноты, в которую были заточены тканью. Сильно щурясь, я пыталась рассмотреть силуэт, что маячил передо мной, а сама не могла сказать и слова. Кажется, страх сковал не только мои руки и ноги, которыми было практически невозможно пошевелить, но и язык. Я молча смотрела на своего похитителя, а сама тем временем не верила, что все это происходит на самом деле. Это сон, просто сон... Сейчас я проснусь и окажусь дома. Нужно только закрыть глаза, а потом снова проснуться в своей комнате особняка семьи Уилкинсон. Но ни секунду спустя, ни минуту позже ничего не происходило. Я все еще продолжала сидеть в этой комнате и слушать речь сумасшедшего. Почему именно сумасшедшего? Да потому что ни один вменяемый человек не решится на такой шаг, как похищение. И после этого я должна ему поверить, что мятежники не причастны к убийству Оуэнса? Ха!
Однако, стоило ему дотронуться до моего лица, как чувство гордости, а следом за ним и отвращения тут же взыграло во мне. Дернувшись в сторону, я хотела вырваться из его хватки. но мужчина был сильнее меня. Если на лице останутся синяки, я тебя лично отправлю на смертную казнь! Я хотела многое сказать этому неизвестному, все, что думала о глупости этого похищения и невыполнимости требований. Да, мне было страшно, но все же во мне жил дух Уилкинсон, дух главы. Нас с детства приучали быть сильными и стойкими, чтобы ни происходило. Вот и сейчас, когда самый сильный испуг прошел, наряду с ним наружу начал вылазить принцип протеста и убежденности в собственной правоте, а также уверенность в тех людях, что обеспечивали спокойствие города.
- Это не сойдет мятежникам с рук. И я больше чем уверена, что уже следующим утром именно Вы окажетесь в подобной ситуации, в которой нахожусь сейчас я. Только будьте уверены, охранники не будут так добры, как Вы сейчас. А на счет Митчелл не сомневайтесь, эта семья на протяжении уже многих лет обеспечивает городу спокойный сон, среди них лучшие полицейские и адвокаты, - еще немного, и я бы даже проболталась о том, что даже Эллен не так уж и проста, как кажется на первый взгляд. И уж кто, а она приложит все усилия наравне с Кристианом и моей семьей, чтобы найти меня. - Меня в городе знает каждая собака. Неужели Вы думаете, что это так просто - спрятать человека, когда каждый у всех на виду? Откуда такая уверенность, что никто не видел, как меня выносили из дома на ночь глядя? Или как сажали в повозку? Неужели Вы наивно думаете, что ночью ездит так много повозок по городу? Ведь первым делом расследование начнут именно от того места, где я пропала. Неужели не боитесь, что свежие следы повозки ничего не скажут? Или, например, брошка, которую я уронила на дороге, перед тем как меня увезли в неизвестность? И Вы действительно уверены, что все это время я не притворялась, что нахожусь без сознания?
Я сама не понимала, зачем говорила все это. Кажется, я пыталась запугать своего похитителя. Но зачем, почему? Ведь если это не сработает, а я так и останусь сидеть в этом помещении, то подобные речи мне же аукнутся. Но я не могла иначе. Кажется, именно так я боролась со своим страхом. Ведь лучшая защита - это нападение. Так нас учили когда-то в школе. И если не было этого ответного слова, то я бы так и продолжала сидеть здесь и трястись от страха и неизвестности того, что ждать в будущем.
- Вы слишком высоко себя цените. Я не собираюсь ни о чем просить Вас, много чести будет.
С каждой минутой руки все сильнее затекали. Я отчаянно пыталась хоть немного пошевелить ими, но повязки были слишком тугими. В какой-то момент я даже готова была взвыть от этой боли, что становилась с каждой секундой все ощутимее. Но это доставило бы слишком много радости моему похитителю.
- Боже, что за гадость Вы курите?! - спустя несколько минут выдохнула я, с трудом сдерживая подступающую к горлу тошноту. С самого начала, как только оказалась здесь, я все никак не могла понять, что за противный запах стоял в комнате. Кажется, подобный аромат я чувствовала только раз в жизни, когда еще была маленькой. Тогда мы вместе с Кристианом и нашими родителями оказались в табачной лавке. И точно также пахло от одного старого мужчины, кажется, члена Совета того времени. Он был известен всему городу, что выкуривал по несколько трубок табака в день, а этот аромат, который чувствовался и здесь, всегда непременно сопутствовал ему. Поморщившись, я на несколько секунд закрыла глаза и постаралась задержать дыхание, чтобы хоть недолго не чувствовать этот запах.

Пока мужчина развязывал мне руки, я всё думала над его словами. Что-то было в них. Что-то, о чём я раньше никогда не задумывалась. Родившись в семье главы города, я на самом деле никогда не интересовалась, почему всё именно так, а не иначе. С молоком матери впитывая устои города, действующие с давних времен, я жила так, как и все остальные люди, так или иначе оказавшиеся на этом острове. Но что если всё могло бы быть иначе? Мои родители не раз выезжали за пределы города на корабле, оборудованным всем необходимым специально для этих целей. Да и я успела побывать несколько раз во внешнем мире на пару с Николасом и отцом Кристиана. Когда ещё только заняла место ушедшего папы, я с опаской относилась к этим поездкам, не зная, чего ожидать от той стороны. Будучи наслышанной о ней только из рассказов родителей, я боялась потеряться в нём, не суметь вернуться назад. Его устои слишком отличались от наших. И столкновение этих миров было недопустимым. Мы всегда старательно оберегали коренных горожан от воздействия на них постороннего разума. К счастью, многие туристы, что оказывались здесь, ничего не помнили о своей прошлой жизни. Но с каждым днём наплыв этих самых «внешних» становился всё больше, ставя под угрозу всю нашу систему. Ведь среди обычных гостей попадались и те, кто не собирался мириться с местными обычаями. Многие хотели вернуться обратно, но никто из тех, кто решился пересечь границу, больше не возвращался. Они исчезали, также как и наши родители, достигшие сорокалетия.
Мы так привыкли, так было оговорено нашими предками издавна. Именно эти правила и законы соблюдались нами издавна. Так почему мы заговорили сейчас о том, что стоит их менять? Наш мир был лучше того, что таился за его пределами. Я видела многое, путешествуя с прежними главами. Убийства, голод, нищета, полное обесценивание человеческой жизни – всё это и многое другое стало нормой там. Но для нас это было недопустимым. Нельзя было пускать это всё в наш маленький мир, который жил по своим правилам, но был безопасен. Здесь я могла посреди ночи отправиться гулять по улицам города и не бояться, что подвергнусь нападению, здесь каждый поддерживал друга, насколько это было возможно, даже власть была ближе к простому народу, чем им казалось. Мне было с чем сравнивать. И если в первые месяцы своего пребывания на посту главы я ещё в чём-то и сомневалась, то на сегодня была более чем уверена в правоте решения наших предков.
- Совет был создан лишь для того, чтобы оберегать обычных жителей от воздействия внешнего мира. Он слишком опасен для тех, кто живет в Городке, – спокойно проговорила я, вернув голосу прежнюю холодность и сдержанность. Я видела, как мужчина раздражается, говоря о нашей деятельности, о правилах, традициях, которым он определенно не хотел подчиняться. - Я многое видела там, по другую сторону океана. И никому не пожелала бы этого. Наш город – это, возможно, последний островок спокойствия в этом катящемся на всей скорости в ад мире. И если передо мной будет стоять выбор – сохранить его в таком виде, в каком он есть, или же пустить все на самотёк и позволить «внешним» разрушить то, что наши родители создавали в течение долгих лет, то я определённо выберу первое, нежели второе. А вот вам, похоже, просто нечем заняться. Вы – лишь жалкая кучка людей, которым нечем заняться по вечерам. Я даже больше чем уверена, что будь у Вас семья, жена и дети, то Вы бы сейчас не торчали со мной в этом помещении. Ваша жизнь не удалась только потому, что Вы сами не захотели хоть что-то исправить в ней. Не стоить винить в этом глав. Мы помогаем лишь тем, кто сам хочет, чтобы им помогли. А вы лишь хотите прибрать власть к рукам, чтобы потешить собственное эго.
Я смотрела, как мужчина расхаживал из стороны в сторону, а самой мне было просто жаль его. Бедный маленький мальчик, его явно недолюбили родители в детстве, что теперь он так рвался получить внимание и любовь нескольких десятков тысяч человек, живущих в городе. Да вот только он сам не понимал, как глубоко заблуждался. Власть никто не любил, никогда. Сколько бы она не делала для людей, как бы ни оберегала их спокойный сон, всегда найдутся недовольные. И не исключено, что недовольных не станет больше, если к власти придут мятежники. Или же если мы пойдём хотя бы на небольшие уступки и ослабим контроль над городом.
Впрочем, мой похититель не собирался останавливаться. Он всё говорил и говорил, доказывал свою точку зрения. Но если раньше этот спор касался лишь глав в целом и судьбы города в частности, то теперь он уже откровенно переходил на личности, что непременно задело Хло.
- Тоже мне, нашёлся страдалец, – усмехнулась я, выпуская наружу всю ту злость, желчь, которая тут поднялась к горлу при его словах. - Ты не знаешь меня, не можешь сказать, почему я стала именно такой, какой являюсь сейчас. Да и никто не сможет в этом городе. Но, по крайней мере, я не играю роль. В отличие от тебя. Я всегда говорю людям то, что на самом деле думаю о них. Лесть – не моё оружие. И пусть многим это не нравится, но зато они всегда знают, чего можно от меня ожидать. А могут ли это сказать твои друзья? – я сама не заметила, как перешла на «ты». Но мужчина, похоже, не собирался отвечать на этот вопрос. Вздохнув, он лишь встал и вышел из подвала, тихо хлопнув дверью. Ещё раз коротко усмехнувшись, я попыталась ослабить повязки, что сдерживали мои руки и ноги. Но у меня ничего не вышло. Что ж, по крайней мере, стоило сказать ему спасибо, за то, что перевязал их спереди. По крайней мере, так было менее больно, чем вначале.
Тем временем, пока я размышляла над всей этой ситуацией, откуда-то из-за двери явно начал проникать в помещение запах ароматного чая. В желудке тут же заурчало, сигнализируя о том, что было бы неплохо хотя бы немного подкрепиться. Не прошло и пары минут, как дверь помещения снова открылась, и мужчина опять оказался внутри, только теперь уже в руках него была пара чашек с ароматной жидкостью. На долю секунды смутное сомнение появилось в моих мыслях, но я не успела как следует разобраться в нём, поскольку мужчина тут же, мягко говоря, шокировал меня своим вопросом. Я не знала, что ответить ему. Но после нескольких секунд молчания, подала голос:
- Пожалуй, я приму предложение.
Это было странно, но шестое чувство подсказывало, что нужно согласиться. И хоть родители учили меня не доверять незнакомцам, я отчего-то решила сделать этот отчаянный шаг. Дождавшись, когда мужчина освободит руки, я в течение нескольких секунд растирала их, а потом взяла поданную чашку.
- Очень вкусно, благодарю, – негромко сказала я после короткого глотка. К слову, чай был действительно изумительным. Тем не менее, расслабляться было нельзя. И когда показалось, что была выдержана достаточная пауза, чтобы ослабить бдительность моего охранника, я решилась сделать ещё один отвлекающий манёвр, чтобы переключить его внимание от своей персоны, а затем выдать просьбу, которая для него не должна была стать слишком нескромной, но для меня она могла бы быть шансом на возможный будущий побег.
- Может, всё же снимете маску? Уверена, пить чай гораздо удобнее без неё. Вам ведь нечего бояться, так? По крайней мере, меня не скоро найдут, если мятежники того не захотят. Так зачем весь этот ненужный маскарад?
Я внимательно следила за его реакцией, ожидая любого решения. Конечно, мне не принципиально было, снимет он маску или нет, просто нужно было потянуть время.
Всё ещё продолжая сидеть привязанной к стулу, я чувствовала, как тепло от напитка медленно распространяется по телу, согревая его. Только сейчас понимая, как замерзла, я неожиданно для самой себя поёжилась и чихнула. И если одна нога у меня была в гипсе, то второй я отчётливо ощущала холодный пол. Ведь когда меня выносили из дома, я лежала в кровати и была босиком. Чудом вообще было то, что ещё не успела приготовиться ко сну, иначе щеголяла бы сейчас в шелковой ночной сорочке.
- Послушайте, – не выдержав, чуть ли не жалобно проговорила я, чувствуя себя противно от того, что приходится просить своего же похитителя об определённой милости. - Не могли бы Вы развязать мне ноги. Я все равно никуда не денусь отсюда босиком и с гипсом. Но была бы Вам очень признательна за маленькое послабление для ещё не выздоровевшей женщины.
Да, пусть я была главой, но всё же я при этом ещё и оставалась представительницей так называемого «слабого пола». Но если с похищением из-за моего статуса я могла смириться, то смириться с таким отношением к женщинам я не могла. Надеясь на то, что родители дали хоть немного воспитания незнакомцу, я пронзительно посмотрела на него.

Хлои Уилкинсон

Как будто я могу куда-то убежать с гипсом на ноге. Скосив на мужчину взгляд, я постаралась тут же отвести его, чтобы не привлекать к себе ещё большего внимания, чем уже есть. Сложно сказать, что я испытывала к нему, чего было больше, обычной неприязни или жгучей, словно перец Чили. Я не понимала, почему так раздражалась от каждого его движения, каждого брошенного слова. Да, внешне я была довольно спокойна, но чем дольше находилась в его обществе, тем более несдержанной становилась, тем сильнее мне хотелось поставить его на место. Да так, чтобы мало не показалось.
От каждого прикосновения к ногам, пока тот развязывал веревки, на коже появлялись мурашки. Все те недолгие секунды я лишь молча наблюдала за его движениями, не произнося и звука. Но стоило ему покинуть комнату, я тут же машинально одернула подол юбки, опуская её как можно ниже. Мне совершенно не нравился тот взгляд, который подметила у незнакомца, пока тот возился с верёвками.
Но не успела я провести эту мысль дальше, как в следующее мгновение услышала звук приближающихся шагов. Уставившись взглядом в пол, я почти не дышала, ожидая, какие же действия последуют дальше. И когда мужчина постелил плед на диван, я неоднозначно посмотрела сначала на эту премилую вещицу, а затем и на её хозяина. В незаданном вопросе вскинув брови, я лишь не отводила взгляда от моего охранника, что уже в следующую секунду направился в мою сторону. Кажется, от напряжения, что сковало мышцы, я стала напоминать каменную статую. Не самые радужные мысли проносились в голове, в ярких красках расписывая то, что должно произойти дальше. Я не хотела этого, не хотела вообще оставаться здесь и дольше секунды. Но вместо того, чтобы сорваться с места и поковылять по направлению к выходу, я не успела даже охнуть, как оказалась на руках у мятежника.
- Что Вы делаете? Посадите меня обратно! Сейчас я действительно запаниковала. В данной ситуации удача была явно не на моей стороне. А что уж говорить о перевесе силы? Всё ещё продолжая хлопать ресницами, уже в следующую секунду я оказалась опущена на тот самый плед, что покрывал драный диван. Скривившись на мгновение от неприязни и некоего отвращения, я тут же снова вернула взгляд к мужчине, стоявшему неподалёку. Я не знала, чего ожидать от него. Он уже показал свою грубость и враждебный настрой по отношению к главам. Мой похититель прекрасно дал понять, что не будет церемониться, если я сделаю хоть один опрометчивый шаг. Но всё, что пока успела себе позволить, заключалось лишь в отстаивании своей точки зрения по поводу города. Я не пыталась бежать, не причиняла ему телесных повреждений, не делала ничего, лишь словесно запугивала его. Неужели он решил в своём слегка помешавшемся на почве свержения власти сознании, что это будет отличным способом подчинить несогласную главу? Неужели унизить вот так - это лучший способ добиться собственной цели?
Я, почти не дыша, наблюдала за тем, как мужчина растирал мои руки, согревая их. Хоть убейте, я совершенно не понимала логику его поступков. То он вполне миролюбивый хозяин дома, в котором одна из глав оказалась невольной пленницей. То уже в следующую минуту - совершенно другой: циничный, с холодным взглядом, готовый на любые меры, лишь добиться своего. Это пугало и одновременно невероятно манило. С Кристианом у меня никогда не было подобного, ни в плане работы, ни в плане секса. Я всегда четко знала, какой он. Он никогда не старался играть роль, был таким, каким привыкла видеть его с детства. В наших отношениях не было большой искры, они были спокойными, но стабильными. И для меня это было главным, учитывая измены отца, о которых я узнала, будучи подростком. Этот его поступок до сих пор отдавался болью в моей душе, я не могла простить ему те обиды, которые он причинял матери, проводя ночи с другой женщиной. Поэтому за ту стабильность, которую дарил мне Рич, я была очень благодарна ему.
Однако следующая фраза, брошенная моим надсмотрщиком, тут же заставила вспыхнуть внутренний вулкан, что спал во мне до поры до времени. Я сама не понимала, что творилось у меня внутри. С одной стороны, я хотела излить на него всё своё красноречие, на которое только была способна. По сути, я никому не позволяла дотрагиваться до меня, кроме собственной семьи и будущего мужа. И если бы не связанные руки, то я определённо залепила бы ему пощёчину, от души, чтобы надолго отбить желание повторить подобное. Но с другой стороны… где-то в глубине души я осознавала, что эти прикосновения не оставались незамеченными для меня. Я не понимала, что происходило в эти короткие несколько секунд со мной, почему именно на пару ничего не значащих касаний от какого-то мужлана я реагировала так, как практически никогда не реагировала на то же самое от своего жениха. Я видела, как он смотрел на меня, как смотрел на мои ноги. И, черт возьми, пусть мне были неприятны его прикосновения, но одновременно с этим я чувствовала что-то ещё. Неужели хотелось большего? Неужели хотела продолжения прикосновений, за которые ещё секунду назад готова была дать ему пощёчину? Всего несколько секунд, всего лишь один взгляд, а мысли были уже далеко. Закусив губу, чтобы не выдать свою мимолётную слабость, я внимательно посмотрела на мужчину в маске, в мыслях подбирая слова для ответа на его вопрос. Но вместо того, чтобы выдать что-то вразумительное, я лишь бросила короткую фразу, немного с вызовом, вздёрнув носик:
- Испытай меня.
И только потом, поняв, что сама же пригласила его продолжить эту маленькую игру, я лишь мысленно отчитала себя. Но было поздно отступать назад. Вызов брошен. И теперь та хрупкая грань, что ещё была между нами, становилась всё тоньше и вот-вот готова была совсем исчезнуть. Я не знала, что последует за этим. Но одно понимала точно – я вляпалась в это дерьмо по самые уши.