Кристина

Я думала, что смогу пережить это еще раз. Я ошибалась.
Мне нужно выйти вперед и сказать прощальную речь, но я не могу. Свинцовые ноги не хотят двигаться с места, а у меня нет сил их заставить. В поисках поддержки я лихорадочно провожу рукой по воздуху, надеясь хоть на мгновение коснуться руки Кристиана, но лишь зачерпываю пустоту. Я одна. Мне нужно все так же "держать марку", строить из себя бесчувственную интриганку. По сути, так оно и есть, но не сегодня. Сегодня все мои чувства накалены до предела. Сегодня я - не я.
Шаг вперед. Совсем крохотный. Дождь, барабанящий по зонтикам, спасает меня от позорной тишины, но он не может за меня попрощаться с братом. Еще шаг. Теперь я в совете, а значит мои личные чувства и желания уже не существуют. Я просто не имею права показывать их. Последний шаг. Я стою перед гробом и смотрю на пришедших сюда людей и не вижу лиц. Только заплаканные лица моей семьи и ближайших друзей. Лица остальных похожи на потекшую акварель. Лишь на некоторых можно различить искреннею скорбь, остальные просто напуганы. Им все равно на смерть Николоса, все равно на чью либо смерть, пока это не коснется их личной семьи. Я не хотела для брата таких похорон! Лучше бы это были просто самые родные люди, чем безликие должностные лица, обязанные прийти сюда положением в обществе.
Непослушными пальцами мне удалось выловить в кармане листок с моей речью. Я начинаю судорожно читать про себя текст и внезапно понимаю - я одна из них. Сейчас, стоя тут, с главами города, я стала той, кому совершенно наплевать на трагедию. Я должна быть там, со своей семьей. Должна утешать Бекки и обнимать Тейлор. Должна чувствовать рядом плечо Бастьена и знать, что для него так же важна моя поддержка, как для меня его! В конце концов, я должна попрощаться с братом! Так, как я хочу! Так, как этого хотел бы он.
Ледяные пальцы медленно сжимают заготовленные листок. На нем все равно от дождя начинали плыть буквы. Знаю, совет не одобрит мою выходку. Но, можно подумать, я буду чванно читать бездушную речь на похоронах близкого мне человека. Нет, ни за что!
- Я...я скучаю по тебе, Ник. - глубокий вдох помог подавить внезапно подступившие слезы. Плакать я точно не собиралась, не у них всех на глазах - Каждый вечер ты проходил по комнатам в доме и желал всем спокойной ночи. В этот момент ты обязательно улыбался, как бы плохо не обстояли дела. И я знала, что все хорошо, что мы обязательно справимся. Но как теперь мне узнать это? Я скучаю по тебе, скучаю по твоему запаху, смеху. По тому, как ты с безупречной легкостью выигрывал самые безнадежные споры. Я ценила все это раньше, но теперь это стало бесценным.
Знаете... - я отвела глаза от бледного, умиротворенного лица брата и посмотрела куда-то в толпу. Мне было не важно как много людей меня услышит и как много поймет. Я хотела лишь одного: что бы еще хотя бы раз меня услышал брат. - когда любишь человека на столько сильно, как я любила своего брата, то они становятся неотъемлемой частью вас. Словно частичка вашей души оказалась в другом теле, но все же остается связанной с вами. И не важно как далеко вы находитесь друг от друга, эта связь не истончается и не теряется, она остается все такой же сильной как и прежде. И вы всегда чувствуете эту связь. Но теперь, когда я обращаюсь к этой связи...я чувствую, что мне не стоит ждать ответа. Я остаюсь одна.
Но потом....потом я вспоминаю Ника. Вспоминаю человека, жившего так, словно в его жизни не было врагов, проблем, сожалений. Вспоминаю человека, умевшего жить так, как никто никогда не жил. И все это вдохновляет меня. Заставляет вставать и идти дальше. Потому что мой брат никогда не простил бы меня, реши я сдаться в такой трудный момент.
Я чувствую, что потеряла часть себя. Важную часть. Все мои желания сводятся к банальным мелочам, как, например, просто обнять брата или подержать за руку. Разве это много? Просто почувствовать его сильные руки, так тепло обнимающие меня за плечи, просто еще раз сжать его ладонь!... Но я больше не смогу этого сделать... Уже никогда не смогу. И единственное, что останавливает меня от полного и безоговорочного погружения в грусть, так это понимание, что где-то внутри меня осталась часть Его души. Как и во всех когда-то близких ему людях. И это позволят верить, что он жив, пока жива светлая память о нем.
Я люблю тебя, Николас, и всегда буду любить. Покойся с миром.
***
Я не помню как опустело кладбище. Люди быстро разбежались по своим делам и это не удивительно. Как я уже заметила ранее - никому нет дела.
Дождь не прекращался, но я уже не чувствовала его. Не чувствовала ветра, что заставлял всех ежиться и кутаться потеплее в плащи. Я застыла над свежей могилой брата, не в силах уйти. До сегодняшнего дня я словно создала себе безопасную зону, в которой мой брат еще был жив. Я знала, что его уже не вернуть, но не хотела этого признавать. Но сейчас, наблюдая за тем, как земля все больше и больше скрывает в своих недрах гроб с родным телом, я начинала понимать все происходящее. Моя безопасная зона была похоронена вместе с братом. А с ними за одно и все чувства, что я испытывала. Я осталась опустошенной, выпитой. Ни боли, ни тоски, ни страха, что обгладывали мое сердце по началу. Ничего. Я стала похожа на одну из тех фарфоровых кукол, которыми игралась в детстве.
- Пойдем.
Я невольно вздрогнула. Не столько от неожиданности, сколько от обжигающего дыхания Кристиана, резко контрастировавшего с моей ледяной кожей. Мне не хотелось никуда идти, да я, в общем то, и не могла. По видимому, Крис понял последнее: я тут же оказалась в его крепких объятиях, которые и утянули меня с пустого кладбища.
Оказавшись у дома семьи Рич, я немного удивилась, но противиться не стала - не было сил. Пустой дом встретил меня своими холодными объятиями. Со дня смерти Николаса, даже мой собственный дом казался мне словно из чистого льда. Некогда родные стены уже не грели прежним теплом. Так и сейчас - оказавшись в теплом помещении я не чувствовала тепла и не согревалась. Мне было так же безразлично, как окажись я сейчас на улице в одном лишь платье. Я словно умерла вместе с братом и теперь мертвой мне стали чужды любые мирские эмоции. Даже когда Кристиан обнял меня, теплее не стало, хотя раньше я готова была отдать все что угодно за еще одно мгновение в этих объятиях. Мне тут же захотелось вырваться из его рук и я бы сделала это незамедлительно, но мне вспомнился Ник и моя прощальная речь. Я просила о возможности еще раз обнять брата...но вокруг меня есть и живые люди, которых я могу вот так же в любой момент потерять и эта потеря будет не менее болезненной. Значит нужно использовать каждый момент, что я могу просто провести рядом с ними.
- Скажи мне, о чем ты думаешь, что чувствуешь сейчас? Не держи в себе. - мы опустились на софу. Мое ослабшее тело облокотилось на Кристиана, который безустанно обнимал меня. О, где же ты был раньше?
- Зачем ты так поступил со мной? - голос звучал безучастно, словно говорила я о чем-то постороннем, а не о собственной боли и переживаниях. - ты был так нужен мне! Я ведь все еще твоя сестра. Но ты ни слова не сказал мне. Даже не посмотрел на меня. Сейчас ты обнимаешь меня, просишь поделиться с тобой болью. Но где ты был, когда мне действительно было больно? Почему ты не помог мне тогда? Разве брат не может обнять двоюродную сестру, когда в ее семье несчастье? Или это, по твоему, тоже могут неправильно понять? - я на секунду замолчала, что бы перевести дыхание и внезапно для себя ощутила что-то горячее на щеках. Это были мои слезы - то единственное в мире, что казалось мне сейчас теплее льда.
Ты был так нужен мне, Крис! Все это время я медленно умирала, не зная как справится с этой боль. Еще никогда я не нуждалась в тебе так сильно. Мне было так страшно, а ты...ты просто забыл про меня...Как думаешь, что я могу сейчас чувствовать?

Кристина

- Хватит! - Я вырвала свои ладони из его рук и с силой оттолкнула от себя парня, однако сил не хватило, похоже, что бы вообще хоть на немного сдвинуть Кристиана.
- Крис, девочка моя, только ты знаешь меня настоящего. И ты знаешь, как бы хотел я быть с тобой, но как страшно мне было это сделать. Я не оправдываюсь, этому нет оправданий и нет прощения, но эти дни... После его ухода. Я просто не знал, что мне делать. Столько дел, и эта беспросветная безнадежность и тоска, этот страх в глазах горожан.
- Окажись ты рядом со мной, возможно увидел бы страх и в моих глазах. Крис, как ты не понимаешь, что vytтоже было страшно. и куда больше чем другим. Моего брата убили, самого близкого мне человека не стало. Ты хоть представляешь какое бремя мне пришлось нести в одиночку? Я просто не знала как буду жить дальше, буду ли вообще! Все дни и ночи после смерти Николаса я ждала, что ты придешь и поможешь мне справиться с этим...но ты так и не пришел. Ты просто бросил меня одну.
Я смотрела в лицо Кристиану и не узнавала его. Разве этого человека я полюбила однажды? Разве ему отдала свое сердце? Раньше он казался мне сильным, непоколебимым, несклоняемым. Но сейчас...сейчас все, что он мог делать, так это описаться на меня. А ведь должно было быть наоборот. Это я должна была искать поддержку в нем, но когда эта самая поддержка нужна была мне больше всего, Криса не было рядом. Искать ее было не в ком.
- Я люблю тебя так сильно, что это пугает меня самого, и я порой убегаю от этого чувства. Мне просто кажется иногда, что от того, что мы с тобой рядом, планета сходит с оси. И я боялся, что все снова пойдет так же, что я не смогу тогда устроить ему достойные проводы. Что тогда люди скажут?
Раньше мне казалось, что моя душа окрылена. Одним ее крылом был Николас, другим Кристиан. Когда Ник умер, у моей души словно оторвали одно крыло. Я чувствовала лишь как она бесконечно падает в пропасть, пытаясь из последних сил лететь с одним крылом, но у нее ничего не выходило. Когда же Кристиан сказал эти слова, я почувствовала, как то-то внутри меня разбилось. Это была моя душа, что так отчаянно боролась со всеми силами притяжения, у которой только что отняли второе крыло.
- Прекрати. У меня умер брат, понимаешь?! Брат, моя родная кровь. У меня никогда не было кого-то ближе и уже не будет! К чему мне сейчас твои сладкие пилюли? Мне хочется рыдать, хочется биться о стены, изрезать себя на кусочки - лишь бы не чувствовать эту боль! Мне не нужны слова о большой и светлой любви, мне нужно лишь что бы человек, которого я люблю оказался рядом! Неужели у тебя не было и часика, что бы зайти ко мне? Просто обнять, побыть рядом, сказать, что мы справимся? Нет, ты как всегда в делах. Господи, если бы ты знал, как я ненавижу это в тебе. Люди, город, остров, Хлоя! А где же я?! Есть ли у тебя когда-нибудь время на меня? Или тебе уже просто все равно на то, что с нами будет? Если так...
Я соврала. Эту черту я любила в Кристиане, она была отличительно в нем, делала его по настоящему особенной. Но я в жизни не признаюсь ему в этом, особенно сейчас, когда он вот так запросто бросил меня на произвол судьбы.
- Я честно не знаю, что сказать, потому что не знаю, почему поступил так. И я знаю, тебе нужно время, чтобы простить меня, чтобы горе утихло, но только прошу, не отталкивай меня...
- Ты прав - я прервала его тираду. Мне становилось тошно слушать о его любви. Всегда это была музыка для моих ушей, но не сейчас - Мне нужно время. Нам обоим нужно время, что бы расставить свои приоритеты. Думаю, нам лучше расстаться.

Christian Rich

Вчера до обеда ему пришло письмо написанное печатными буквами на каком-то клочке бумаге. Явное, неприкрытое неуважение, но это не имело значения после того, как он прочел его.
"У тебя есть трое суток на то, чтобы освободить из тюрьмы всех, кого посадили туда с клеймом "мятежник". Если ты не сделаешь этого, ты получишь частичку своей невесты. Если ты не выпустишь ее и через десять дней, - она будет убита и зарыта, как собака.
В тот момент его руки тряслись как у заядлого любителя крепких вин, а перед глазами все буквально расплывалось, но он не спешил ничего делать. Страх ледяной волной окутывал его почти целый сутки и мозг отказывался что-либо решать. Выпустить мятежников значит проявить слабину. Значит, сдаться. Если сейчас они пошли на такое, то что будет, когда их станет много? На что они пойдут, что сотворят с городом? Кристиан боялся до дрожи в коленях. Он обязан быть самым сильным, самым умным, самым решительным и отважным, но он не был им. Он был простым человеком наделенным властью лишь документально. Не был Богом, не был магом. Все что они имел, - уроки отца. Но отец не готовил его к подобному. Ему нужен был совет, и казалось бы, в идеале нужно бы пойти к Марку, но он боялся этого человека. Он знал, что он скажет. Для Стивенса не существовало личных отношений, и он бы, безусловно, сказал послать к черту мятежников, потому что это чистой воды блеф, и стоять на своем. Но он не мог. Ведь если есть хоть крошечный шанс, что они не блефуют, - он потеряет Хлои навсегда. Он будет виноват в этом и он не сможет с этим жить.
Позапрошлой ночью он был с Кристиной. Они были снова вместе, снова были счастливы. Именно той ночью, когда он должен был быть с невестой, когда должен был не допустить всего этого. А что теперь? Никто еще не знал о происходящем, никто не заметил. Хлои со сломанной ногой проводила все время в своей спальне, и только Серена заметила, что ее нет, но он ловко солгал, что она у него. Ложь и страх, волнение и абсолютная неспособность принять решение. Это ли настоящий правитель? Это ли глава города, который клялся оберегать это место, который клялся в верности? В верности городку и в верности Хлои...
Всю ночь он не сомкнул глаз, а утром отправил карету в церковь за преподобным Брайаном. отец всегда говорил в спорных ситуациях обращаться к Богу, но Кристиан не знал его адреса. А даже если бы и знал, не пошел бы. Он полон греха, он не имеет право на разговор с Господом. Но он все же надеялся на его представителя. Надеялся, что тот даст совет, поможет собрать мозги в кучу, и в крайнем случае, - промолчит. Священнослужители умеют хранить тайны, и это именно то, что нужно ему сейчас.
Часы шли неумолимо долго, но вот, сидя в своем кабинете, он услышал как слуга открывает дверь. Прибыл. Поднявшись со стула, Крис открыл дверь в кабинет, и когда священник появился на лестнице, он опустил голову перед мужчиной и пропустил его внутрь. Как не стыдно это признавать, он редко бывал в церкви, и потому мало знал Брайана, но, тем не менее, питал к нему глубокое уважение и считал, что может ему доверять. как только мужчина прошел в кабинет, Рич закрыл дверь на тяжелый засов, показал мужчине садиться на кресло, а сам сел за стол.
- Спасибо, что вы согласились приехать, - открыв ящик стола, он дрожащими пальцами достал ту самую записку и без лишних слов протянул ее мужчине. Пока тот разворачивал ее, Кристиан решил ввести его в курс дел, и, понизив голос, заговорил:
- Это пришло вчера до обеда. Просто лежало на столе, когда я вошел. Слуги никого не видели, окно оставалось закрытым. Я понятия не имею, как именно оно тут оказалось, но я знаю, что это дело рук мятежников. Брайан, прошу вас, помогите советом... - его голос упал до молящего, и он постарался вернуть его в норму.
- Отпустив мятежников я покажу слабость. Более того, я не знаю, к чему это может привести в дальнейшем. Ведь пойдя у них на поводу однажды, как я могу знать, что завтра они не похитят моих сестер в обмен на то, что я уплыву за горизонт или, упаси Боже, сожгу корабль для связи с миром? Но, с другой стороны, у них Хлои... И помимо того, что она моя невеста, она еще и одна из глав города, я не могу позволить себе рисковать ее жизнью... Где они ее прячут, - уму не постижимо. И если я начну поиски, все узнают об этом, мнения в городе разделяться и начнется революция... - сжав пальцами виски, Кристиан опустил голову. Его мысли разжигали черепную коробку изнутри и он понимал, что если не предпримет ничего еще пару часов, то попросту свихнется.

Christian Rich

Кристиан думал, что изгрызет ногти до последней фаланги, пока услышит ответ священника. Он уже сотню раз передумал, правильно ли он поступил, посоветовавшись с Брайаном. С позиции анонимности, - да. Но, по сути, Хилл был простым горожанином, занимающим пост священника. Насколько теперь изменится его отношение к власти в лице Рич? Не утратит ли он к нему уважение, не будет ли насмехаться внутренне?
Наконец, он заговорил. Его слова звучали как начало проповеди и мало чем помогали Крису. Он пытался успокоиться и взять себя в руки, но с каждым ускользающим часом это становилось все сложнее. Особенно его грызло то, что в ночь, когда похищали Хлои, он был с Кристиной и даже не подумал ни разу о невесте.
- Под каким-нибудь безобидным предлогом они могли бы обыскать чердаки и подвалы всех, на кого в таком случае может пасть хотя бы тень подозрения. Я почти уверен в том, что арестованные мятежники под давлением способны назвать кое-какие имена - на миг это слова заставили Кристиана задуматься. Ведь и правда вовсе не обязательно раскрывать всем причину обыска... Хотя, с другой стороны, кем он выставит себя, внезапно решив всполошить весь городок? Тяжело вздохнув, он тем не менее тоже не сдержал улыбки на последние слова мужчины. Чувство юмора у пастора это что-то новенькое, но, определенно, приятное. Похоже, на этот счет он просто мыслил шаблонами, как и многие другие жители. Пора научиться мыслить шире...
- Насчет арестованных - без вариантов. Их связи очень прочны. Чтобы попасть к мятежникам мало одного желания и нелюбви к власти. Они тщательно проверяют каждого, проводят разнообразные тесты и испытания. Если уж человек становится их частью, - он скорее умрет от пыток, чем скажет хоть что-то, - прикусив язык качнув головой, Кристиан добавил:
- Насчет пыток это я образно, разумеется. А вот насчет обыска по другому поводу... В этом меня может поддержать Кристина. То есть глава Оуэнс, - быстро исправился он и буквально через миг парня осенило. Мелкий повод - не то. Ему нужно что-то такое, чем бы он якобы не стал шутить. Что-то такое, во что поверили бы даже мятежники. Достав из стола лист бумаги, Рич быстро начал писать:

- пересмотрев, он кивнул головой, встал из-за стола и подошел к углу, где проходила неширокая металлическая труба. Взяв висящую на крючке рядом металлическую палочку, он постучал ей по трубе и вернулся за стол.
Через минуту вбежал слуга, которому Кристиан протянул листок.
- Перепишите в десяти экземплярах и развесьте по городу. И еще, отправьте гонца в отель, мне нужно видеть туриста Алексея Тринадцатого, - сложную фамилию выговорить было непросто и это немного раздражало Кристиана.
- О, какой ужас... К которому часу привезти туриста? - конечно, ужас. Без этих часов, якобы, никто не сможет ничего получить из внешнего мира. Главное вовремя предупредить Кристину о выдуманной потере. Правда, тогда она узнает о Хлои и точно скажет ничего не предпринимать.
- К двум, - кивнув, слуга вышел, а Крис вернулся глазами к гостю.
- Спасибо большое, вы мне очень помогли. Надеюсь только, что и мятежники на это купятся, и не поймут, к чему это. Впрочем, Алексей будет тут через два часа, и он обещал мне некоторую помощь в защите города, так что... В конце концов, разве у меня есть выбор? В любом случае я рискую чем-то одним. Либо городом, либо его главой, - опустив глаза, Кристиан спросил:
- Не желаете кофе или чаю? У меня есть к вам еще один вопрос, если вы не очень заняты... Понимаете, это связано с циклом, и как бы то ни было, с этим тоже не стоит долго тянуть. Сне кажется, я близок к разгадке благодаря записям отца, но кое-что мне не ясно, и возле этих мест отец лично поставил заметки: - Спрашивай у Бога. Увы, с Богом мы не общаемся, но я подумал, что Вы... - Кристиан замолчал, не желая заболтаться, ведь Брайан действительно может быть занят и как бы то ни было, он ничего ему не обязан, поскольку сейчас он все же просил его как человек человека, а не как глава города простого жителя.

Кристиан Рич
Кристиан практически успокоился теперь, когда все было решено. Чуть больше, чем через час приедет человек, который сможет ему помочь,который отправится за Хлои, накажет виновных. А он, Крис, останется с чистыми руками и совестью. Будучи главой куда важнее уметь руководить людьми и правильно все организовать. Как бы он не хотел, отправиться за Хлои лично он не мог. Попросту не имел на это никакого права. Конечно, было бы очень красиво героически ринуться в бой для спасения любимой, но если бы убили его, на посту осталась Кристина, вступили бы Серена и Кристоф. Объективно, Кристина из них троих больше всех любила власть. Почти так же, как сам Кристиан. Но ее стремление к власти было жестоким, она унижала людей и подчиняла себе грубым шантажом. Розовые очки любви скрывали для Криса плохие качества Оуэнс, но некоторые было скрыть невозможно. Серена бы справилась, но она бы больше улыбалась и исполняла просьбы горожан, нежели думала и решала. Представить Серену над обдумыванием серьезных вещей, за подсчетами… Нет, это было не о ней. Ну и Кристоф. Кристофер прекрасный человек, но еще с восьми лет в нем проснулось резкое неприятие власти. Он буквально оттолкнулся в один миг тогда от Криса и отца, ушел в себя. Сейчас это сгладилось, но, по-прежнему, даже слово «Совет» старались при нем не произносить. Вероятнее всего, он отдаст власть Элисон, а что будет в таком случае он и представить себе не мог. Он не так хорошо знал сестру, как брата, но Город доверить ей не мог никак, и потому приходилось бережно удерживать свою задницу в кресле в окружении прислуги и охраны. Увы, Николаса это не спасло. Впрочем, он был куда душевнее Кристиана и куда больше верил людям. Кто знает, что именно его погубило, и не придет ли это погубить Криса.
- Я прошу прощения, и не сочтите это за неуважение или недоверие, но я все же попрошу вас о том, чтобы все услышанное вами в этом кабинете ушло с вами в могилу, - наконец поднял голову от бумаг Кристиан и взглянул в глаза священнику. Протянув мужчине лист бумаги, он немного перегнулся через стол, чтобы и самому видеть записи.
- Как вы понимаете, сам дневник я вам дать не могу. Попросту не имею на это права. Но тут я выписал то, что мне не понятно с некоторыми уточнениями, чтобы все это не казалось вам бессмысленными отрывками. Прошу вас, храните этот листок как зеницу ока, никому не показывайте, и во время следующей нашей встречи отдайте мне. Встречу я назначу сам. Либо сам приду к вам в церковь, либо вызову гонца. Если у вас будет достаточно времени, постарайтесь заняться этим в ближайшее время, но все же несколько дней в запасе у вас есть. И да, прошу вас, если все же возникнет риск, что это сможет увидеть кто-то посторонний, уничтожьте листок. В любом случае, оригинал всего хранится в сейфе в хранилище, так что пока существует Совет и Главы, эти записи в безопасности, - Крис улыбнулся кончиком губ и поднял глаза на открывшуюся дверь. На листок бумаги перед священником тут же упал другой, и слуга, принесший кофе, ничего не заметил. Как только тот вышел, парень снова убрал преграду и решил уточнить.
- Сейчас я не буду вдаваться в подробности, ибо даже у стен есть уши, но, полагаю, вы разберетесь и так.
На листке было подобие карты, несколько небольших схем и всего пару строчек, что в самом дневнике были написаны около этих рисунков, и значение которых понять он никак не мог, хоть они и были на английском.
- Домой вас отвезут на моей карете, я доверю кучеру. И спасибо вам за помощь и поддержку, давайте выпьем кофе, - Крис улыбнулся, добавил в кофе сахар и сливки, перемешал и сделал небольшой глоток.